Ты был единственным другом моего детства.
Почему-то ты полагал, что мои редкие визиты к тебе происходят скорее по обязанности, из вежливости, что ли… Я не имела ничего против поддержания в тебе этой иллюзии.
Так мне было удобнее. Почему? Я и сама не знала. Ну а ты не претендовал на большее. Ты был благодарен мне за эти редкие гостевые наезды. Наше общение было спокойным. Мне было комфортно рядом с тобой, ничто не смущало, не напрягало.
Офис, в котором я работала, наводнялся молодыми и резвыми клерками. Кажется, ты вырос полной противоположностью им. Всегда сдержанный, невозмутимый, весь в исканиях и творческих процессах… Чаще всего ты был погружён в себя.
В твоём старом загородном доме я могла быть собой. Не нужно было притворяться, что-то изображать из себя. Не держать каждую секунду безупречную надменную осанку и круговую оборону. В нашем офисе ушки должны быть на макушке. Ну, чтобы не съели… А тут…
Приехав, я первым делом смывала с себя косметику, умываясь прохладной водой из умывальника, находившегося прямо на улице.
Конечно, у тебя в доме была вполне современная ванная. Но так сладко было вылезти из машины, хлопнув дверцей, и, бросив дорожную сумку прямо на траву (к счастью, тебе и в голову не приходило приобрести газонокосилку и начать косить зеленую поросль), побежать к старому жестяному умывальнику для того, чтобы смыть с себя усталость. Я была рада в кои-то веки смывать с себя город – бездумно, безоглядно, безотчётно…
- Надолго? – спрашивал ты.
- Как обычно. На выходные…
Ты пожимал плечами:
- Действительно… Чай будешь?
Я не могла отказаться от чая в твоём исполнении (листья чёрной смородины, мята), хотя предпочитала кофе.
Но я обожала сладкое к чаю, а сладкого у тебя не было.
Вишнёвое и земляничное варенье напоминали тебе о матери, а мармелад любил отец, и ты не хотел травить душу... Старый загородный дом – всё, что осталось тебе после их кончины. Впрочем, для меня ты постарался бы покупать сладкое, если бы вспоминал об этом… Но доля рассеянности была присуща тебе, как всякому художнику.
Да, я могла бы и сама покупать сладости – не маленькая. Но я слишком торопилась, стремясь попасть в твой уютный дом. Каждый раз забывала захватить с собой коробку с шоколадными конфетами. В местном же магазинчике прошлогодние запылённые батончики, которые лишь с большой натяжкой можно было счесть лакомством, украшали обсиженную мухами витрину.
Ты же питался просто. Яблоки – из собственного сада. У местных покупал молоко, сметану. В сметане стояла, не падая, ложка. За ушами немилосердно пищало, когда мы наворачивали сказочную сметану со свежеиспечёнными блинами. И хлеб – у тебя всегда был особый хлеб, как будто только из печи, ноздреватый…
Но я обожала сладкое, а сладкого у тебя в доме не водилось.
В очередной раз застигнутый врасплох, ты собирал немногочисленные вишни в саду и приносил их к утреннему кофе. Кофе ты варил в старинной турке. В офисе в фаворе были кофемашины, все предпочитали эспрессо. И, если бы не ты, я давно забыла бы, как выглядит такая миленькая медная турочка…
За кофе ты расспрашивал о жизни в городе.
Ты не замечал или не хотел замечать, что все мои рассказы одинаковы, словно их пишут под копирку? Мне нечем было хвастаться. Конечно, с точки зрения подружек, с которыми мы коротали вечера в барах за пина-коладой, я продвинулась для своих лет. Пусть корочка об окончании филологического и не принесла плодов, зато в моём активе был красный диплом. Потом – курсы маркетинга и рекламного дела…
Удалось получить место ассистента отдела маркетинга в крупной косметической компании. Года через полтора мне подняли оклад и повысили до менеджера. Родители порадовались новости. Разговор состоялся по телефону – ехать в тот город, где они сейчас жили, пришлось бы довольно долго.
Я стала заниматься разработкой презентаций для новинок компании, активно сотрудничать с пиар-отделом. Благодаря необходимости производить впечатление на потенциальных клиентов фирмы я старалась следить за собой, в результате чего отлично выглядела. Квартира для встреч с кавалерами, перспектива роста, модные тряпочки с квартальных премий – по мнению подружек, дела у меня шли отлично.
Но мнение подружек – это ещё не всё…
В редкие минуты одиночества я размышляла. Может, я стала циничной? Разумеется, я достаточно взрослая и умная женщина для того, чтобы продолжать верить в единственного. Может, половинки и попадаются… но разве на каждый период жизни не положена новая половинка? Люди, конечно, встречаются, влюбляются, даже женятся… а потом счастье куда-то исчезает.
Моё же счастье пока было в редких встречах с другом детства. Только там я помнила себя такой, какой была когда-то – искренней, наивной, о чём-то мечтающей. Сейчас, правда, я уже не вспомню, о чём мечтала. Роли в кино? Полёты в космос? Собственная булочная с эксклюзивными сортами пирожных?
Какими новостями я могла удивить тебя? Очередным походом в бар с определенно лишней порцией мохито? Ты редко комментировал это. Для увлечения алкоголем ты был слишком невозмутим, спокоен, уверен в себе. Мне всегда импонировало это твоё качество. Без финансовой поддержки, без связей, без опыта начать писать картины, и делать это до тех пор, пока любимое дело не начнёт приносить доход, но и тогда не бросить, не зазнаться, а продолжать так же невозмутимо и спокойно делать это: писать картины по пятьдесят часов в неделю, по пять дней подряд…
Чаще всего ты рисовал свой собственный сад. Надо отдать должное твоим родителям – он был очень красив. Яблони, груши, одинокая вишня, заросли маков… Впрочем, ты уходил на натуру и в лес, и в поле… Критики сравнивали тебя с лучшими из классиков, отцов-основателей. Но ты не обращал внимания на их отзывы.
Я, конечно, иногда подтрунивала над тобой. Смеялась. Дразнила:
- Вишнёвый сад! Дворянин в мещанстве! То есть… Как же там было?
- Вишня у меня всего одна, - спокойно отвечал ты. – Намекаешь, что, по Чехову, я отсталый человек? Хочешь, чтобы я бросил свой дом, любимую работу и переехал в город? Торчать в офисе? Пытаться стать дизайнером?
- А что, и попробуй! – вызывающе отвечала я, а про себя как-то не на шутку испугалась: вот переедешь ты в город, и я лишусь своего единственного прибежища от городского шума и суеты, оазиса, в котором так редко удается побыть собой…
Но тебе я не признавалась в этом. Ты думал, что у меня всё в порядке там, в городе. Обустройство квартиры, очередная рекламная акция – продвижение молочка для снятия макияжа, шопинг…
Даже среди коллег я почему-то не могла найти достойной пары. Многие из преуспевших менеджеров были женаты, кто-то прочно завяз в гражданском браке. Не в моих правилах было отбивать чужих мужчин, и дальше лёгкого офисного флирта дело не шло. А разве могут быть перспективными знакомства на дискотеках, где мы с девчонками были завсегдатаями?..
И вот однажды порог нашего отдела переступил синеглазый и рослый красавец Василий. Холостые девчонки подобрались и сделали стойку. Он приветливо поздоровался, представился, как новый начальник отдела. Старого, сказал он, в скором времени придётся проводить на пенсию. И Сима (наш главный босс) оперативно подыскала замену.
Василий, приветливо поздоровавшись, осмотрел наш коллектив. Подмигнул он только мне.
Этим же вечером он подвёз меня до дома. Но распрощаться никак не получалось. Поэтому мы оказались в суши-баре. Домой я попала уже тогда, когда меня подташнивало от втиснутых в желудок роллов и сашими.
«Роман» развивался стремительно – переписка в офисном чате, совместные обеды, танцы на корпоративных вечерах. Девчонки мне завидовали: мои – по-доброму, коллеги на работе – скрепя сердце и скрипя зубами.
Впрочем, решительных шагов Василий не предпринимал. И я рискнула: вылизала до блеска квартиру, наготовила салатов, купила вино… Весь следующий день мучилась: пообедать вместе с Васей не удалось, его истязала новыми проектами Сима, уединившись с ним в кабинете. А по электронной почте приглашать его к себе на ужин не хотелось… Дождавшись, пока все сотрудники разойдутся, я заглянула в Васин кабинет: вряд ли он уехал бы без меня.
То, что я увидела, меня потрясло: Вася и Сима… Сима и Вася… Стало ясно, почему с такой готовностью нашего опытного и чуткого руководителя чуть ли не пинком выпроводили на пенсию.
Я плохо помню, что было дальше. Как вылетела из офиса, как вела машину, как доехала до твоего загородного дома.
Но вот проснулись мы с тобой в одной постели… Как это случилось? Как ты это допустил? И почему так раскалывается голова? Неужели я столько выпила вечером? Чем ты отпаивал меня?
Я торопливо оделась и выбежала из спальни, стараясь не шуметь.
Сад старого дома дышал зеленью… А земля у меня под ногами дышала любовью и силой. Но я пробежала мимо всего этого великолепия. В голове билась одна мысль – уехать отсюда как можно скорее, добраться до машины и уехать… Как ты мог допустить это? Ведь я потеряла своего лучшего друга.
Ничего удивительного, что на работу я не вернулась. Но я могла себе это позволить. У меня были кое-какие накопления. Поэтому я уехала… в путешествие. Когда ещё выдастся такая возможность? Я посмотрела развалины храмов в Греции, архитектуру Праги… А в родной город вернулась неожиданно даже для себя. Ошарашившая новость перевернула мою жизнь и представления…
- Катя! – раздался голос с крыльца.
Да, первым же моим визитом был визит в твой дом.
Я смотрела на вишнёвое дерево, потом подняла глаза и увидела, что на ветке покачиваются несколько ягод. Они словно были специально оставлены для чего-то… или кого-то. Налились соком, созрели…
- Ты вернулась! Я нигде не мог тебя найти…
- Кое-что произошло, и ты должен это знать. Мы, конечно, оба виноваты…
- Что такое?
- Понимаешь, я… Я беременна. Я не знаю, как это получилось… Вернее, знаю: кажется, хватило и одного раза…
- Это просто потрясающая новость!
- Потрясающая? – тупо спросила я.
- Да. Катя, ведь я люблю тебя… Чуть ли не с первого класса, представляешь. Такая глупость… Тем утром я проснулся и понял, что тебя нет рядом. Я чуть не сошёл с ума: мне казалось, что счастье так близко, хоть я и не понимал, в чём причина… И твоего приезда, и твоего сумасшедшего поведения.
Мы оба замолчали. Потом я бросилась ему на шею. Наш «первый» осознанный поцелуй длился долго, очень долго.
- Но как же так получилось, что мы до сих пор не вместе?
- Я знал, что не нужен тебе в качестве мужчины.
- Кто же сказал тебе такую глупость?
- Ты и сказала, Катя.
- Быть такого не может, - ошарашено пробормотала я, пытаясь справиться одновременно и с нахлынувшим неожиданно счастьем, и с удивлением.
- Катюш, а помнишь наш выпускной?
- Конечно, помню. И выпускной помню, и как ты нёс мой портфель в первом классе, потому что мне мешал букет, помню…
Он перебил меня, не слушая:
- Тогда я набрался смелости признаться тебе в своих чувствах. Мы оканчивали школу, впереди была большая дорога, и очень хотелось разделить своё будущее с тобой. К тому же… На выпускном вечере ты выглядела такой красивой. Как Одри Хепберн.
- Скажешь тоже… Одри… - смущённо пробормотала я.
- Именно, такая же трогательная и хрупкая, - кивнул он. – Это маленькое чёрное платье, перчатки, твои первые высокие каблуки… Я испугался, что кто-нибудь опередит меня и украдёт такое сокровище. С трудом удалось украсть тебя для медленного танца, ты была нарасхват. Потом мы вышли подышать в сад, там было гораздо тише, и я наконец заговорил с тобой о том, что меня волновало.
- Что я сказала? – затаив дыхание, уточнила я.
- Ты рассмеялась мне в лицо, сказала, что тебе никто не нужен, и тем более не нужен такой недотёпа, как я.
- Но как же так… Хотя… Постой, погоди. Я начинаю припоминать. Мы ведь выпили тогда чуть ли не по две бутылки шампанского на нос! И ещё эта Перовская подбивала на новые и новые бокалы… Почувствовали себя взрослыми. Конечно же, я так не думала! Извини меня.
- А на следующий день ты заговорила со мной, мы болтали, а потом отправились на озеро. Тогда я и решил, что ты хочешь видеть меня только в качестве друга. И на большее мне претендовать не стоит.
- Я даже не помню, что было после торжественной части выпускного… Надо же, спустя столько лет мне так стыдно.
- Кажется, мы очень вовремя всё выяснили.
Я счастливо засмеялась. Остатки вишни с дерева очень пригодились к долгожданному кофе…
Рассказ был опубликован в журнале "9 месяцев" №11 от 21.10.2009